17.09.2010 в 21:25
Алый закат неизбежно окрашивал лес в кроваво – багряные тона. Частое дыхание с каким-то болезненным хрипом вырывалось из легких, сокращая оставшиеся минуты жизни.
Не дотяну.
Сердце с отчаяньем билось о грудную клетку, дико и безудержно. Словно боялось вот-вот остановиться.
Скоро.
Черный ворон неслышно каркнул, спокойно подлетая к дереву. Он ждет. Ждет смерть.
Мою смерть.
Холодно. Леденеют руки, пальцы словно чужие. Дино едва слышно усмехнулся.
Глупо. Действительно глупо вот так погибнуть.
А в Намимори, наверное, солнечно. Там крепкое саке, сладкие хатояки и теплый Хибари. Его мягкие губы и холод стальных тонфа, приставленных к горлу.
Смутные образы невольно туманят разум, вызывая неясные чувства. Воспоминания сменяют друг друга калейдоскопом красок.
– Ты еще здесь?
Поцелуй. Удар.
Дино печально улыбнулся:
– Так нечестно, Кея. Я лишь хочу быть причиной твоего счастья.
– Ты что - то промямлил, травоядное?
И вновь поцелуи. С привкусом горечи, с ядом расставания. Страсть с оттенком грусти. Настолько печально, что вызывает раздражение.
Хибари ударил Дино под дых, заставляя того согнуться пополам.
– Запомни, ты обещал вернуться.
Каваллоне с усилием перевернулся на спину, оставляя вокруг себя алые цветы собственной крови, причудливо переплетающиеся с невысокой травой. Закат плавно перетекал в сумерки, унося с собой багровые отблески. Я хочу стать облаком. Быть может, тогда я смогу подобрать ключ к его сердцу.
Руки сжимали кнут, пропитанный смертью и болью. Переговоры не состоялись. Крики, кровь и смех. Чистый, как у ребенка. Бьякуран спокойно взирал на происходящее, изредка нравоучительно – издевательским тоном рассказывая Дино о том, как он уничтожил Альянс и обратил могущество Вонголы в прах.
А небо хочет упасть. Оно уже пало, отражаясь в глазах предсмертной улыбкой Десятого. Он лежал, нелепо раскинув руки. Длинные волосы небрежно разметались по каменной крошке, медленно, капля за каплей, расчерчивая нитями крови свой, особенный узор.
Тсуна, прости.
Хибари, я…
А в облаках так много покоя. Они, не спеша, не торопясь продолжают свой путь, отражаясь в стеклянных, застывших глазах уже не дышащего Каваллоне. Ворон, тихо каркнув, подлетел к добыче. Сегодня ему есть чем полакомиться. Глупый человек, настолько ослабевший, что не смог идти, настолько беспомощный, воистину выглядел аппетитным. От него пахло смертью и болью. Идеальная жертва. Неожиданно ворон остановился, направив немигающий взгляд на пустые глаза трупа. Оседая залотой пылью, в них отражалась надежда.
Когда – нибудь я стану облаком. И тогда мы поплывем по небу вместе, равнодушно взирая на жалких людей. Когда – нибудь…
А далеко – далеко, за тысячи и тысячи километров шел дождь. Дождь, печально воспевающий реквием, сейчас отражался проблеском на щеке Хибари, неподвижно сидевшего на циновке.
А в прижатой дрожащей рукой к уху трубке Ямомото тихо рассказывал о том, как был уничтожен последний представитель клана Каваллоне.
Теперь у тебя тоже мертвые глаза, Кея.
URL комментарияНе дотяну.
Сердце с отчаяньем билось о грудную клетку, дико и безудержно. Словно боялось вот-вот остановиться.
Скоро.
Черный ворон неслышно каркнул, спокойно подлетая к дереву. Он ждет. Ждет смерть.
Мою смерть.
Холодно. Леденеют руки, пальцы словно чужие. Дино едва слышно усмехнулся.
Глупо. Действительно глупо вот так погибнуть.
А в Намимори, наверное, солнечно. Там крепкое саке, сладкие хатояки и теплый Хибари. Его мягкие губы и холод стальных тонфа, приставленных к горлу.
Смутные образы невольно туманят разум, вызывая неясные чувства. Воспоминания сменяют друг друга калейдоскопом красок.
– Ты еще здесь?
Поцелуй. Удар.
Дино печально улыбнулся:
– Так нечестно, Кея. Я лишь хочу быть причиной твоего счастья.
– Ты что - то промямлил, травоядное?
И вновь поцелуи. С привкусом горечи, с ядом расставания. Страсть с оттенком грусти. Настолько печально, что вызывает раздражение.
Хибари ударил Дино под дых, заставляя того согнуться пополам.
– Запомни, ты обещал вернуться.
Каваллоне с усилием перевернулся на спину, оставляя вокруг себя алые цветы собственной крови, причудливо переплетающиеся с невысокой травой. Закат плавно перетекал в сумерки, унося с собой багровые отблески. Я хочу стать облаком. Быть может, тогда я смогу подобрать ключ к его сердцу.
Руки сжимали кнут, пропитанный смертью и болью. Переговоры не состоялись. Крики, кровь и смех. Чистый, как у ребенка. Бьякуран спокойно взирал на происходящее, изредка нравоучительно – издевательским тоном рассказывая Дино о том, как он уничтожил Альянс и обратил могущество Вонголы в прах.
А небо хочет упасть. Оно уже пало, отражаясь в глазах предсмертной улыбкой Десятого. Он лежал, нелепо раскинув руки. Длинные волосы небрежно разметались по каменной крошке, медленно, капля за каплей, расчерчивая нитями крови свой, особенный узор.
Тсуна, прости.
Хибари, я…
А в облаках так много покоя. Они, не спеша, не торопясь продолжают свой путь, отражаясь в стеклянных, застывших глазах уже не дышащего Каваллоне. Ворон, тихо каркнув, подлетел к добыче. Сегодня ему есть чем полакомиться. Глупый человек, настолько ослабевший, что не смог идти, настолько беспомощный, воистину выглядел аппетитным. От него пахло смертью и болью. Идеальная жертва. Неожиданно ворон остановился, направив немигающий взгляд на пустые глаза трупа. Оседая залотой пылью, в них отражалась надежда.
Когда – нибудь я стану облаком. И тогда мы поплывем по небу вместе, равнодушно взирая на жалких людей. Когда – нибудь…
А далеко – далеко, за тысячи и тысячи километров шел дождь. Дождь, печально воспевающий реквием, сейчас отражался проблеском на щеке Хибари, неподвижно сидевшего на циновке.
А в прижатой дрожащей рукой к уху трубке Ямомото тихо рассказывал о том, как был уничтожен последний представитель клана Каваллоне.
Теперь у тебя тоже мертвые глаза, Кея.